Любовь.. с холодными глазами...смотрела на душу в упор...Душа.. умытая слезами...вела с ней тихий разговор...Ты уходи..душа сказала..Я замерзаю от тебя ...Любовь в ответ ей промолчала...Лишь улыбнулась... уходя...Прошли года ..любовь вернулась...Сияли пламенем глаза...Душа с улыбкой отвернулась....А у любви текла слеза.

О женщина, ты роза и кинжал! Laszlo Gulyas (Венгрия)

О женщина, ты роза и кинжал.
В чем суть твоя, сама отлично знаешь.
И в мире нет того, кто бы познал,
Когда ты любишь, а когда караешь.

В единоборстве вечном двух начал
Игры расчетливой с наивностью искусства
В тебе то разума холодный интеграл,
то музыка таинственного чувства.

Умеешь ты в себе соединить
Покорность рабскую с неистовой гордыней,
В одном лице одновременно быть
Царицей и безропотной рабыней.

Я чту тебя и грешной, и святой,
В пиру гетер и в мраке пуританства.
Во все века ты остаешься той
Загадкой жизни, смерти и пространства.

Laszlo Gulyas (Венгрия)

Однажды Бога попросил мужчина
Создать ему объект его любви.
Бог отозвался, выяснив причины.
И создал женщину из плоти и крови.

Немного света лунного прибавил
И солнечным сияньем осветил.
Во нрав он кротость голубя добавил,
А стройность серны в стане воплотил.

Создатель так увлекся над твореньем,
Что наделил ту женщину слезой.
Вселил в нее он молнии мгновенье
И легкость пуха он смешал с грозой.

Наполнил голос соловьиным пеньем,
Болтливостью сороки наделил.
А в результате страстное творенье
Всевышний для мужчины сотворил.

Бог жизнь вдохнул в прекрасное созданье,
Просящему отдал его заказ.
"Бери и мучайся", - сказал он на прощанье.
"Люби и береги как божий глас".

С тех пор мужчина - пленник и хранитель
Прекрасной смеси, отданной ему.
Он муж, любовник, критик и ценитель.
А все вопросы - к Богу самому.

Он умер в доме престарелых, оставив миру очень важное завещание



Когда этот старик умер в доме престарелых в крохотном австралийском городке, медсестра, перебирая его вещи, вдруг обнаружила трогательное послание. Его смысл и содержание настолько впечатлили сотрудников, что копии поэмы быстро разошлись по всем работникам больницы. Одна медсестра взяла копию в Мельбурн… Единственное завещание старика с тех пор появлялось в Рождественских журналах по всей стране. Вспомните об этом стихе в следующий раз, когда встретитесь со старым человеком и подумайте о том, что рано или поздно все мы будем такими. ***
Входя будить меня с утра,
Кого ты видишь, медсестра?
Старик капризный, по привычке
Еще живущий кое-как,
Полуслепой, полудурак,
«Живущий» впору взять в кавычки.
Не слышит — надрываться надо,
Изводит попусту харчи.
Бубнит всё время — нет с ним сладу.
Ну сколько можно, замолчи!
Тарелку на пол опрокинул.
Где туфли? Где носок второй?
Последний, мать твою, герой.
Слезай с кровати! Чтоб ты сгинул…
Сестра! Взгляни в мои глаза!
Сумей увидеть то, что за…
За этой немощью и болью,
За жизнью прожитой, большой.
За пиджаком, побитым молью,
За кожей дряблой, за душой.
За гранью нынешнего дня
Попробуй разглядеть меня…
Я мальчик! Непоседа милый,
Веселый, озорной слегка.
Мне страшно. Мне лет пять от силы,
А карусель так высока!
Но вот отец и мама рядом,
Я в них впиваюсь цепким взглядом.
И хоть мой страх неистребим,
Я точно знаю, что любим…
Вот мне шестнадцать, я горю!
Душою в облаках парю!
Мечтаю, радуюсь, грущу,
Я молод, я любовь ищу.
И вот он, мой счастливый миг!
Мне двадцать восемь. Я жених!
Иду с любовью к алтарю,
И вновь горю, горю, горю.
Мне тридцать пять, растет семья,
У нас уже есть сыновья,
Свой дом, хозяйство и жена
Мне дочь вот-вот родить должна.
А жизнь летит, летит вперед!
Мне сорок пять — круговорот!
И дети не по дням растут.
Игрушки, школа, институт…
Всё! Упорхнули из гнезда
И разлетелись кто куда!
Замедлен бег небесных тел,
Наш дом уютный опустел.
Но мы с любимою вдвоем!
Ложимся вместе и встаем.
Она грустить мне не дает.
И жизнь опять летит вперед!
Теперь уже мне шестьдесят.
Вновь дети в доме голосят!
Внучат веселый хоровод.
О, как мы счастливы! Но вот…
…Померк внезапно солнца свет.
Моей любимой больше нет!
У счастья тоже есть предел.
Я за неделю поседел,
Осунулся, душой поник
И ощутил, что я старик…
Теперь живу я без затей,
Живу для внуков и детей.
Мой мир со мной, но с каждым днем
Всё меньше, меньше света в нём.
Крест старости взвалив на плечи,
Бреду устало в никуда.
Покрылось сердце коркой льда.
И время боль мою не лечит.
О Господи, как жизнь длинна,
Когда не радует она.
Но с этим следует смириться.
Ничто не вечно под луной.
А ты, склонившись надо мной,
Открой глаза свои, сестрица.
Я не старик капризный, нет!
Любимый муж, отец и дед…
…И мальчик маленький, доселе
В сиянье солнечного дня
Летящий в даль на карусели.
Попробуй разглядеть меня.
И, может, обо мне скорбя, найдешь себя!